* * * Из-за гор - я не знаю, где горы те,- Он приехал на белом верблюде, Он ходил в задыхавшемся городе - И его там заметили люди. И людскую толпу бесталанную С ее жизнью беспечной <и> зыбкой Поразил он спокойною, странною И такой непонятной улыбкой. Будто знает он что-то заветное, Будто слышал он самое вечное, Будто видел он самое светлое, Будто чувствовал все бесконечное. И взбесило толпу ресторанную С ее жизнью и прочной и зыбкой То, что он улыбается странною И такой непонятной улыбкой. И герои все были развенчаны, Оказались их мысли преступными, Оказались красивые женщины И холодными и неприступными. И взмолилась толпа бесталанная - Эта серая масса бездушная,- Чтоб сказал он им самое главное, И открыл он им самое нужное. И, забыв все отчаянья прежние, На свое место встало все снова: Он сказал им три са<мые> нежные И давно позабытые <слова>. 1961 ДВЕ ПРОСЬБЫ I. Мне снятся крысы, хоботы и черти. Я Гоню их прочь, стеная и браня, Но вместо них я вижу виночерпия - Он шепчет: "Выход есть - к исходу дня Вина! И прекратится толкотня, Виденья схлынут, сердце и предсердие Отпустят, и расплавится броня!" Я - снова я, и вы теперь мне верьте,- я Немного попрошу взамен бессмертия - Широкий тракт, холст, друга да коня; Прошу покорно, голову склоня, Побойтесь Бога, если не меня,- Не плачьте вслед, во имя Милосердия! II. Чту Фауста ли, Дориана Грея ли, Но чтобы душу - дьяволу,- ни-ни! Зачем цыганки мне гадать затеяли? День смерти уточнили мне они... Ты эту дату, Боже, сохрани,- Не отмечай в своем календаре или В последний миг возьми и измени, Чтоб я не ждал, чтоб вороны не реяли И чтобы агнцы жалобно не блеяли, Чтоб люди не хихикали в тени,- От них от всех, о Боже, охрани - Скорее, ибо душу мне они Сомненьями и страхами засеяли! Париж, 1 июня 1980 Вот я вошел, и дверь прикрыл Вот я вошел, и дверь прикрыл, И показал бумаги, И так толково объяснил Зачем приехал в лагерь. Начальник - как уключина,- Скрипит - и ни в какую! "В кино мне роль поручена,- Опять ему толкую,- И вот для изучения - Такое ремесло - Имею направление! Дошло теперь?" - "Дошло! Вот это мы приветствуем,- Чтоб было, как с копирки, Вам хорошо б - под следствием Полгодика в Бутырке! Чтоб ощутить затылочком, Что чуть не расстреляли, Потом - по пересылочкам,- Тогда бы вы сыграли!.." Внушаю бедолаге я Настойчиво, с трудом: "Мне нужно - прямо с лагеря - Не бывши под судом!" "Да вы ведь знать не знаете, За что вас осудили,- Права со мной качаете - А вас еще не брили!" "Побреют!- рожа сплющена!- Но все познать желаю, А что уже упущено - Талантом наверстаю!" "Да что за околесица,- Опять он возражать,- Пять лет в четыре месяца - Экстерном, так сказать!.." Он даже шаркнул мне ногой - Для секретарши Светы: "У нас, товарищ дорогой, Не университеты! У нас не выйдет с кондачка, Из ничего - конфетка: Здесь - от звонка и до звонка,- У нас не пятилетка! Так что, давай-ка ты, валяй - Какой с артиста толк!- У нас своих хоть отбавляй", - Сказал он и умолк. Я снова вынул пук бумаг, Ору до хрипа в глотке: Мол, не имеешь права, враг,- Мы здесь не в околотке! Мол, я начальству доложу,- Оно, мол, разберется!.. Я стервенею, в роль вхожу, А он, гляжу,- сдается. Я в раже, удержа мне нет, Бумагами трясу: "Мне некогда сидеть пять лет - Премьера на носу!" Между 1970 и 1978 |